Несмотря на все усилия отца по сокращения порочного влияния матери, ребенок все-таки начал ругаться матом. Ничего удивительного в этом нет, потому что мать у него в этом плане просто пиздец.
Войну за сокращение нецензурного компонента в моей речи Пэ вел еще в те благословенные времена, когда Жынек был не человеком, а плодом. Ругал меня чуть ли не за каждый хуй, мол, ты же будущая мать, ребенок же все слышит и вообще пора уже начинать отучаться. Мы тогда еще работали в театре, и нет ничего удивительного в том, что мата в нашей речи было подчас больше, чем обычных слов - поэтому отучаться было крайне трудно. К середине беременности я стал рыдать, заламывать руки (надо сказать, я тогда занимался этим регулярно и по любому поводу) и причитать: "Пить нельзя, курить нельзя, последнюю радость отнимают!" - и П на некоторое время отступился от моего воспитания, тем более, что такие ограничения ему самому давались нелегко.
многобукафДебильным беременным мозгом я очень переживал, что буду четырехэтажно ругаться во время родов. Обошлось без этого - я вел себя крайне интеллигентно и даже постоянно вежливо за себя извинялся, чем очень смешил акушерок. Из серии, заходит к нам врач, спрашивает, как дела, я говорю: "Норма..." - и тут меня начинает тошнить, я шумно блюю желчью в лоток, который подставляет Пэ, откашливаюсь и с чувством собственного достоинства продолжаю: "Прошу прощения. У нас все нормально". Ну ржака же, реально. Но один раз меня все-таки прорвало - когда ко мне зашел веселый анестезиолог (они, суки, всегда веселые) и стал бодро вещать:
- Что же вы все тут так страдаете, так плачете! Ведь рождение ребенка - это праздник и радость! Настоящий праздник! Ну как празднуется-то?
- Заебись, - мрачно и сурово ответил я. Анестезиолог ощутимо опешил.
С появлением кабачка мои матерные злоключения только начались, потому что П взялся за меня всерьез. По первости мне было запрещено даже говорить слово "жопа" - то есть он покусился на святое!!!111 Лишившись возможности обзывать ребенка маленькой жопой, я схитрил и стал звать его "человек на букву Ж" - по счастью, у Жынька очень удобное имя. П быстро просек и эту фишку, и ругался. Впрочем, уже через пару месяцев я услышал: "Пойдем мыть жопу, жопа!" - и почувствовал себя немного свободнее. В те времена, когда мне случалось оставить ребенка бабушке и уехать, простую человеческую речь я попросту забывал и отводил душу всеми известными мне выражениями. Конечно, со стороны такие страдания кажутся очень глупыми, но вы попробуйте сами жить, когда вам что-то настойчиво запрещают))) Я придумывал всевозможные эвфемизмы, я ругался словом "Ельцин", я приучился употреблять слово "фак" - вроде как и ругнулся, но все равно же не по-нашему! - и все-таки без возможности сказать "Блядь!" жить очень тяжело.
Контролировать каждый мой "нахуй" круглосуточно у П все-таки не хватало терпения, тем более, что и у него в сердцах, бывало, вырывалось "еб твою мать" - и тогда и я получал моральную индульгенцию на то, чтобы выругаться. Но делать мне замечания на постоянной основе у него отлично получалось и получается до сих пор. А когда Жынек начал говорить первые слова, у Пэ открылось второе дыхание и, надо отдать ему должное, он так меня запрессовал, что я действительно перестал выражаться при ребенке. Во всяком случае, мне так казалось.
Пока Жынек не уронил какую-то игрушку и не сказал "Бля!". Я знаю, что я очень плохой, но я ржал как идиот. И Пэ тоже ржал - ну потому что смешно нереально. Конечно, все это было ужасно непедагогично. Потом мы договорились, что не будем обращать внимания и все такое, но было уже поздно.
Я никак не мог понять, где же я прокололся, ведь я так старался! Следил за собой и все такое. Правда открылась мне быстро - мы с Жыньками перед сном иногда играем на планшете в гонки - вернее, я играю, а он мне там выбирает машины и смотрит. И вот я еду - и какой-то мудила меня подрезает! Все случилось одновременно: я набрал воздуху, что ругнуться, вспомнил, что этого делать категорически нельзя, понял, что, наверное, вот он, этот неконтролируемый момент - и тут же Жынек приподнялся, заглянул мне в лицо и участливо спросил: "Бля? Мам, бля, да?" С каменным лицом я положил планшет, пообещал, что скоро приду, ушел на кухню и катался там по полу в истерике.
Примерно в те же дни я заметил, что Жынек строит башни из кубиков и говорит "Фак...", когда они ломаются. Вот тебе и ругнулся не по-нашему.
Вчера потеряли ночник. Жынек ходил по дому и со страдальческим видом повторял: "Бля, где? Бля, где?". Мы чуть не умерли от сдерживаемого ржача.
В общем, теперь я реально слежу за собой. Я надеюсь. Блядь.